Алиса Селезнева из после ядерного будущего

Налбандян Карен. Пост ядерный мир Алисы Селезнёвой или как мы станем такими…

Аннотация: Мир «Гостьи из будущего» — мир после Третьей мировой войны. Первый вариант этого текста я написал в 2000-ом, 10 лет назад. Сейчас хочу вернуться к нему, появилось много новых мыслей.   Небольшое замечание: в статье анализируется фильм «Гостья из будущего», а не книга Кира Булычёва «Сто лет тому вперёд»

Итак, давайте снова вспомним момент Расставания. Алиса
рассказывает одноклассникам откровенные сказки, и не скрывает этого.
Почему?   Наверное сейчас уже можно
ответить на этот вопрос — мы прошли четверть пути. Это была милосердная ложь.

Представьте себя в 1912-ом — закатном году XIX века
(исторического, не математического). Спокойный, комфортабельный мир… Смогли бы
вы сообщить этим людям что близжайшие полвека их не ждет НИЧЕГО хорошего — лишь
войны, кровь и смерть? Они судят о нашем мире по вам — такому умному,
интеллигентному, по Высоцкому — которого они услышали только от вас… И быть
может они в свою очередь будут поражаться вашей внутренней свободе… Не
задумываясь, как и какой ценой вы к ней пришли. Так что вы им расскажете?

Мы прошли четверть пути — и мы по уши в грязи, и выхода не
видно — могла ли Алиса рассказывать им об этом? Стоило например рассказывать
про взрывы в Москве? — а ведь это всего лишь эпизодец, быть может и в учебник
не попавший.

Стоило ли рассказывать Коле Герасимову — что он-то никогда
больше не увидит Будущего — потому что погибнет в 90х — и так, что об этом даже
и писать не захотят.

И это только начало. Попробуем, понять, как наш мир стал миром Алисы.

Я утверждаю, что мир Алисы — это мир после Третьей Мировой
Войны.   Вспомним для начала саму
Алису.   Далеко шагнула вперед медицина!
Аж страшно. Потому что обычно медицина шагает семимильными шагами во время
войны.   И потрясающие физические
возможности Гостьи из будущего — в беге, прыжках (в том числе из окон), и
скорость мышления… И даже целеустремленность — форма и т. д. — шелуха — главное
— цель… Не было ли это все разработанно первоначально, как программа тренировки
спецназа? Но — 11 лет! Это много говорит о эндшпиле той войны. Подумайте, когда
в спецназ берут одиннадцатилетних девочек? Когда брать больше некого. А убыль
населения на самом деле получилась знатная!

Хорошо развивалось и оружие — что в мирное время вряд ли
возможно. Бластер…

Да и защитное поле Полины — державшее разряд. Да и
парализующее излучение.   Флип — с
антигравитационным движителем — это сейчас он ФЛиП — ФЛаер Пассажирский. А
когда-то ФЛиБ — ФЛаер Боевой. Кстати, если рассматривать его кабину с этой
точки зрения — широкий обзор, открытые двери, как в фильмах про Вьетнам,
высоченный полголовник — защищать шею при перегрузках.

Но самым интересным экспонатом был, бесспорно, робот Вертер.
Рационалистическое общество — и робот-уборщик, старая развалюха с походкой
паралитика — держащая 4? 5? (Не помню точно) попаданий космического бластера —
помните, как каменные колонны разлетались при первом таком попадании.
Робот-уборщик — готовый пожертвовать собой, чтоб спасти жизнь человека…

Нет, общество было рационалистическим — потому что нашло неплохое
применение даже музейному экспонату — списанному боевому киборгу
двухтысячных…   Перед вами родной брат
Терминатора (старый робот вступающий в бой с существом/существами, меняющими
облик, чтоб спасти мальчика из XX века — это сюжет какого фильма?).

Кстати, внешность Вертера — никаких ассоциаций? Это так
сказать «белокурая бестия» — старый, потрепанный временем и врагами образ
сверхчеловека. А что паралитик… Так что бы вы сделали, пристраивая вчерашнего
киборга-убийцу в музей? В первую очередь понатыкали бы блоков: программных — на
непричинение вреда человеку (обратите внимание, что никаких увечий пиратам
Вертер не наносит, хотя и мог бы). И блоков физических: ограничители скорости
передвижения, ограничители человекоподобности…

А еще — попробуем представить мир этого будущего. Похоже
война кончилась совсем недавно. Вспомните только параноидальную подозрительность школьников в
космопорту.

Полина

Та же Полина. Странный, я бы сказал, сотрудник
Института времени… С одной стороны — одна из наблюдателей, с другой — именно ее
(прошу обратить внимание — безо всякой подстраховки — в лице долбаков из
спецназа) — посылают ловить пиратов.  
Сказать что профессионал-разведчик из нее абы какой — так это вряд ли —
слежку Фимы не обнаружил бы только слепой.  
(Между прочим, очень любопытно рассуждение Вертера — где он прикидывает,
сдавать ли Колю. Вывод — не сдавать «и погубить Полину» — кажется так? ). Возражение — Полина — специалист по XX веку.
Возможно. Но — обратите внимание — за пиратами она прибыла в одежде XXI века —
не маскируясь. То есть — точно зная, что никого выслеживать не придется. А
значит специалист был вовсе не обязателен. Вывод напрашивается сам собой.
Рационалистическое общество посылает против двух до зубов вооруженных
головорезов — простого ученого. Это все равно, как посылать освобождать
Буденовскую больницу — допустим уролога оной же больницы на основании, что враг
заперся именно в его отделении. Или
поручить освобождение линкора «Миссури» простому коку… Если только кока этого
не зовут Райбек — и не был он до того — ну кем там был Стивен Сигал —
спецназовцем что ли. Индивидуалистическое общество… Не просто! Война заставила каждого быть
«тактической единицей самому по себе» — вроде Бойцового Кота. Полная автономность
каждого. Полная ответственность за свои поступки.

И не только Полина. Помните, в космопорту. Старый вроде бы маразматик дед Павел. Да ещё
после мощного телепатического удара. С какой скоростью он мобилизуется после
ключевой фразы «Они превратились в вас»: «Это пираты. Они спрашивали о
Селезнёве — у Селезнёва миелофон — миелофон у Алисы». Анализ — а дальше следует
команда: следовать в Космозоо, спасать миелофон. Обратите внимание: не бежать к ментам или
службе безопасности, а спасать самому. То есть, отдавая команду, старик Павел считает,
что почти незнакомый ему Коля в состоянии её исполнить. Между прочим, пираты
думают так же. Помните, в последней серии — реакцию Крыса, когда к их зданию
подходит шестой-бэ класс. Не спецназ, не «Альфа» — десяток детей. И два матёрых
вооружённых пирата. А у Крыса — никаких
сомнений: «Всё, Весельчак». Он очень хорошо знает, на что способны земные дети
его времени. Кстати, обратите внимание: в финальной сцене в подвале загнанные в
угол пираты палят из бластера по колоннам — но не задевают ни одного шестиклассника.
Хотя без малейших колебаний открывают огонь на поражение по Полине. Маленькая особенность таких милитаризованных
обществ — очень нервное отношение к атакам на мирное население. Особенно — на
детей. Проще говоря, заваленный оперативник — это конечно срок. Но вот вреда,
причинённого ребёнку — не простят. Из-под земли достанут. Возможно, с
применением принципа коллективной ответственности.

Между прочим, есть как минимум два эпизода, подтверждающих
это утверждение. Фрагмент, не вошедший в основной фильм, попавший только в
«Краткое содержание предыдущих серий» последней части. Крыс в облике
учительницы берёт Алису за горло. Та напряжена, но спокойна. И ни разу не
испугана. Понимая: не решится.     Дальше
— КосмоЗоо. Электрон Иванович с уникальным говорящим козлом. Электрон Иванович
— лицо вроде бы полностью штатское. Козёл существо вообще квазиразумное. Но
осознав ситуацию, они во-первых немедленно переходят в подчинение Коле — что
разумно, это именно Колина операция, он имеет приказ вышестоящего и вообще
более компетентен в ситуации. Во-вторых, принимают на себя в высшей степени опасную роль отряда
прикрытия — отвлекать на себя и задерживать противника. Принимают, не рассуждая
и не говоря высоких слов, как-то очень естественно. Притом, что судя по всему,
по крайней мере Электрон Иванович хорошо осознаёт, кто такие пираты и чем может
обернуться столкновение с ними — может даже лучше, чем Коля. Будучи
невооружённым, явно понимая, что если дело дойдёт до стрельбы — оба обречены.

Чтоб было понятно: что будете делать вы, внезапно оказавшись
на пути вооружённых террористов? Станете ли жертвовать собой, прикрывая
совершенно незнакомого мальчишку? Происходит трансформация: только что ты — специалист-биолог — а в следующий
момент — простой солдат в совершенно безнадёжном бою. Где тебе готовится роль
расходного материала и живой мишени. Просто оттого, что оказался в неудачное
время в неудачном месте, никого лучше под рукой нет и приходится играть с тем,
что есть.

В-третьих, обратите внимание, КАК абсолютно штатское лицо
проводит свою часть операции. Маскировка веточками с листвой, это, между прочим
— техника коммандо.

Следующий — робот Вертер. И та же не рассуждающая готовность
пожертвовать собой ради успеха чьей-то чужой операции.

А последний — Коля. Помните, в классе, когда пираты уже
добираются до Алисы? Только что ты был центром операции, хранителем миелофона,
другие прикрывали тебя — а сейчас приходит твоя очередь становиться расходным
материалом. И несколько минут, которые ты можешь дать — вот и всё, чем можешь
быть полезен.

В ту же тему: интересна эволюция поведения Алисы в нашем
времени. Первое время говорить и действовать она предоставляет Юле, справедливо
полагая, что та компетентнее. Сама идёт в кильватере, больше присматриваясь и
собирая информацию. То же самое, что мы видели у Электрона Ивановича:
руководство отдаётся наиболее компетентному. И только в последний день,
полностью освоившись она начинает действовать. И действует… Помните, как Алиса
ведёт допрос несчастного Ишутина? Холодно, жёстко и профессионально. В три
вопроса — раскалывает напрочь.

Между прочим, вопрос, которым стоило бы задаться Коле ещё в
Институте Времени: «А почему именно мы?» Помните, откуда возвращаются остальные сотрудники Института? Один —
спасает раритеты Александрийской библиотеки. Судя по одежде, имеется в виду
разгром 391-го года, когда римская цивилизация замещалась христианской. Второй
— в одежде эпохи Людовика XVI. Всего несколько лет до Великой Французской
революции, якобинского террора и прочего.

И — Полина. У нас. В 1984-ом. Перестройка начинается ровно
через год, в апреле 1985-го. Что она делает у нас? Что спасает? ОТ ЧЕГО?   В общем, если время интересует историков
будущего… его обитателям стоит только посочувствовать.

Пираты… Это совсем отдельная песня. Во все времена и на всех
трассах — пираты, разбойники и т. д. выходили на дорожку, когда слабела
центральная власть. Чаще всего — во времена войн и после. И кстати — помните космопорт? Когда-то он
поражал — как сказка. А вот посмотрел в последний раз — маленький, обшарпанный,
пыльный, безлюдный… Отсеки эти — и в космопорту, и в Институте времени — так и
подразумеваются герметичные перегородки — отсекающие помещения в случае
попадания… Таким ли должен быть космопорт Москвы — столицы сверхдержавы? И
выводы напрашиваются страшноватенькие. А еще — зеленый город — не была ли эта
зелень той же природы, что и знаменитый проект «Зеленная лужайка» — на месте
ЧАЭС?   Поверил ли бы человек 1912-го,
что Храм Христа Спасителя был снесен до основания, что великолепные дворцы
Петергофа лежали в развалинах. Он носом ткнул бы нас — вот, стоят ведь! Он ведь
не увидел бы, что теперешний Храм — всего лишь железобетонное репринтное
издание. Так почему бы Москве-2084 не быть таким репринтом — после атомной
бомбардировки 20.. года. Отсюда и звезды на Кремлевских башнях, и древние
машины…

Словом, мир этот очень непростой. И — пройдя весь путь XXI
века — трудно напрягаться и тратить время на всякую чепуху и условности.   Так вот вам и ответ — что же было в глазах
Алисы Селезневой… В глазах, которые отражали свет других галактик. Память
атомных взрывов, жутких преступлений и удивительных взлетов, которые нам и не
снились. Для нее весь этот мир был ненастоящим. Помните: «Вечер… Такой, как у
нас…». Так нас удивляют цветные фотографии начала XX века — оказывается этот
мир был не чёрно-белым.

Обратите внимание: Алиса не удивляется и не возмущается ни
подлости, ни глупости человеческой. Удивляется и возмущается Юля Грибкова,
живущая в этом мире. Алиса спокойна, принимает ситуацию и людей как есть. Она
это время проходила — знает ему цену и что у этого времени впереди. Оттого и
смотрит снисходительно.

Снисходительное отношение… «Он не помнит ни чинов и не
имён». А еще жалость там была.

« — Тогда, Господи, сотри нас с лица земли и создай заново
более совершенными… или еще лучше, оставь нас и дай нам идти своей дорогой.-
Сердце мое полно жалости, — медленно сказал Румата. — Я не могу этого сделать.»

Налбандян Карен Эдуардович 2010